Аромат Шанель - легенда создания

В 20-е годы ХХ века имя этой женщины было на слуху у всех: пожалуй, во Франции вряд ли бы нашелся человек, который не знал, чем знаменита Габриэль Шанель. Дамы обсуждали последние модели прославленной кутюрье и ее любовные увлечения, мужчины – невероятный шарм и крутой нрав. Тем не менее новый роман Шанель сразу стал предметом самого пристального внимания общественности еще по одной причине: на сей раз избранником мадемуазель Коко, как называли ее в свете, оказался великий князь Дмитрий Романов. В числе поклонников Габриэль и прежде было немало титулованных особ, однако никто не вызывал подобного ажиотажа: личность русского аристократа оказалась вне всякой конкуренции. Еще бы, ведь князь Дмитрий приходился родным внуком императору Александру II и двоюродным братом последнему русскому царю Николаю II. Но главное – и, пожалуй, наиболее привлекавшее внимание общественности было то, что он участвовал в убийстве Григория Распутина. И хотя смерть старца до конца дней отзывалась в душе Дмитрия Павловича болью раскаяния, по иронии судьбы, именно совершенное преступление спасло его собственную жизнь: как участник заговора, опальный князь был выслан из страны в канун Нового, 1917, года.

Превратности судьбы

"Жребий всегда падает на того, кто его не ждет". Стефан Цвейг

В сентябре 1920-го в Биаррице сезон был в самом разгаре. Чистый воздух, мягкий климат, дыхание моря – Баскское побережье, как и Лазурное, влекло изысканное общество возможностью отдохнуть от столичной суеты, окунувшись в атмосферу курортной безмятежности. А кроме того, интриговало возможностью стать свидетелем или участником самых невероятных романтических приключений. Ведь фешенебельные комнаты лучших отелей города в это время занимали не только представители французского бомонда. Три года назад здесь обосновались семьи тех, кто вынужден был покинуть Россию после Октябрьской революции. Они ехали сюда, где все напоминало о минувшем счастье, и о тех благословенных временах, которые теперь казались безвозвратно потерянным раем... Несмотря на то, что многие из них, лишившись своего состояния, вынуждены были существенно сократить расходы, привычка к роскоши еще долго сказывалась на образе жизни титулованных особ. Так или иначе, но именно в сентябре здесь всегда увеличивалось число продаж, а модные бутики Коко пользовались невероятной популярностью. Именно поэтому Габриэль решила некоторое время провести на побережье, – отдохнуть, а заодно посмотреть, как идут дела в ее филиале. С этой целью она и отправилась в начале осени в Биарриц, не предполагая, что едет навстречу событию, которое станет для нее судьбоносным.

Первым делом женщина, конечно, осведомилась, как продвигается торговля, а потом отправилась в отель, где ее уже ожидали подруги юности. За беспечной беседой время летело незаметно. Актриса Габриэль Дориза и певица Марта Давелли из "Опера-комик", которая только что отпраздновала триумф в "Мадам Баттерфляй" и "Кармен", наперебой делились последними новостями. "Ах, сколько лет прошло с тех пор, как мы вот так же, все вместе, сидели в Руалье, в имении Этьена Бальсана, – с улыбкой говорила Марта. – Казалось, что в жизни вообще не бывает проблем. А ведь тогда еще был жив бедняжка Артур Кэпел..." – она хотела сказать еще что-то, но осеклась, увидев, как изменился взгляд Габриэль. Конечно, все близкие друзья Коко прекрасно знали, что значил для нее этот человек, но Марта не удержалась. Вероятно, желая сгладить неловкость, вдруг сказала, указывая на молодого импозантного мужчину, который направлялся к их столику: "Знакомься, дорогая, князь Дмитрий Романов". А потом, когда он ненадолго отлучился, шепнула на ухо Габриэль: "Мой новый возлюбленный. Если хочешь, я тебе его уступлю". Хотя слова подруги покоробили Шанель, она поймала себя на мысли, что не имеет ничего против того, чтобы познакомиться с ним поближе. Вечером, вспоминая о Дмитрии, Габриэль призналась себе, что он поразительно красив. Ей нравился его высокий рост, зеленые печальные глаза, неотразимый славянский шарм и, конечно, ореол таинственности, окружавший личность князя после участия в известных событиях. Ведь в отличие от остальных заговорщиков, он единственный наотрез отказывался говорить о Распутине и о том роковом стечении обстоятельств, благодаря которому оказался здесь. Наведя справки, Коко узнала, что Романов только что отметил свой двадцать девятый день рождения, а значит, моложе Коко на целых восемь лет. Однако ее ничуть не смутил этот факт, как не огорчало и то, что великий князь давно истратил средства, которые удалось вывезти, спешно покидая страну. О его бедственном положении красноречиво свидетельствовал потертый пиджак и изношенная обувь. Как нередко случается, именно это и вызвало в душе женщины особое чувство: несколько дней спустя, покоренная и растроганная Габриэль пригласила Дмитрия поселиться на ее вилле "Бель Респиро" в Гарше близ Парижа. "Там вы встретитесь со своим соотечественником, – сказала Шанель, глядя, как слуга Дмитрия собирает вещи. – У меня гостит композитор Игорь Стравинский с семьей. Но вилла достаточно большая, чтобы приютить всех", – добавила она, направляясь к машине.

С этого дня они не расставались ни на минуту. Что связывало этих двух, в сущности, совершенно разных людей? Те, кто хорошо знал Габриэль, не сомневались: возможно, так она старается утолить боль недавней потери. Ведь прошел всего год с тех пор, как в автомобильной катастрофе погиб ее Артур. А Дмитрий? Иногда, глядя, как зажигаются огни в домах Парижа, он с грустью говорил о том, что осталось в прошлом. Постепенно из отдельных фраз, брошенных будто бы невзначай, и лаконичных ответов ее нового знакомого, в сознании Шанель сложилась картина прежней жизни Романова. Казалось, его судьба была похожа на захватывающий приключенческий роман, но роман печальный...


Персидская сказка

"Принцы крови всегда вызывали у меня безмерную жалость. Их ремесло, когда они его исполняют, – самое грустное из всех возможных; но еще хуже, когда они не могут исполнять его". Габриэль Шанель


С тех пор прошло три долгих года, но Дмитрий и теперь помнил ту морозную ночь, когда поезд уносил его из заснеженного Петербурга в персидское лето. Мерно стучали колеса, но шум ветра за окном не мог заглушить печальный звук. "Ни-ког-да, на-всег-да..." – слышалось ему. Еще вчера его окружали друзья, он жил в самом центре событий, а теперь едет в полном одиночестве. Впереди неизвестность. Конечно, кузен Николай скоро остынет, простив ему этот досадный инцидент, предложит вернуться. А может быть, даже поймет, что поступить иначе Дмитрий просто не мог: ведь он действовал в надежде спасти родину. По крайней мере, именно так говорил ему Феликс Юсупов, убеждая принять участие в опасном мероприятии. И хотя убийство Григория Распутина, в чудесную силу которого верила царская семья, не могло разрешить все государственные проблемы, Дмитрий Павлович Романов не сомневался, что совершает благое дело: разве решился бы он запятнать свое имя злодеянием? Правда, порой, не склонный к мистицизму князь думал о том, как сложилась бы его жизнь, родись он в другой семье. Ведь принадлежность к аристократической фамилии, титулы и звания кроме привилегий, связывают массой условностей. Из них, собственно, и состояла вся его жизнь. Что знал он о своем детстве? В сущности, немного: может быть, природа пощадила детскую душу, сделав память избирательной? Именно поэтому в сознании и теперь огоньком рождественской елки горели дни, проведенные с сестрой Марией, и праздники в семье царственного кузена. А о том, что он вырос без матери и отца, старался не думать: дочь греческого короля Александра Георгиевна умерла в 21 год при родах, оставив на руках мужа годовалую Машеньку и новорожденного Митю. Но вдовец Павел Александрович горевал недолго: несколько лет спустя он снова женился, пойдя против воли государя. Этот союз признали мезальянсом, поскольку избранница Павла не была великой княжной, а самого Романова лишили права на воспитание детей от первого брака – они принадлежали династии. Так юные Мария и Дмитрий оказались в Москве, в бездетной семье дяди Сергея Александровича и его жены Елизаветы Петровны. И хотя в свете великого князя Сергея считали человеком резким, а иногда даже жестоким, обожаемым племянникам он дарил свою нерастраченную нежность. Все закончилось в тот день, когда на площади прозвучал взрыв, организованный террористами. Тетя Эля, как называли ее в семье, и без того, неласковая к детям, замкнулась в себе, отгородившись от мира религией. Так прошло его детство.

Когда юноша Дмитрий стал появляться в свете, современники сразу отметили его острый ум и спокойный, меланхоличный характер, назвав Дмитрия Романова одним из самых блестящих молодых людей Санкт-Петербурга. Правда, одно время в великосветских кругах ходили слухи о его порочной связи с князем Феликсом Юсуповым, но они так и не подтвердились. Однако именно факт их близкой дружбы, считали при дворе, позже заставил Дмитрия Павловича стать одним из участников заговора. Так или иначе, имена всех виновных стали известны уже на следующий день после исчезновения Григория Распутина. Дмитрий, попав в немилость к государю и его жене, оказался под домашним арестом, а потом был выслан из страны в действующую армию в Персию. Потом был Британский экспедиционный корпус, который действовал в Месопотамии. "В России произошла революция... Царская семья расстреляна", – словно в кошмарном сне одно за другим приходили известия с далекой родины. Но ужаснее всего было осознание: он мог быть в их числе. Если бы не случай с Распутиным, Дмитрий разделил бы печальную участь всех представителей династии. Ведь не пощадили же восставшие его отца, который, на беду, вернулся со своей новой семьей в страну: великий князь Павел, был казнен в Петропавловской крепости. А он сам, бывший флигель-адъютант, штаб-ротмистр лейб-гвардии Конного полка, отчаянно пытался, но не мог найти свое место в этом изменившемся мире. Лондон, Париж и вот теперь Биарриц... "Разве мог я предположить, что придется начать жизнь с чистого листа?" – грустно заключил князь. Коко молчала. Слушая Дмитрия, она думала о том, как неисповедимы пути Господни: удивительным образом их судьбы оказались похожи.

Мадемуазель Коко

"Я сама познала, что это такое! В двенадцать лет у меня отняли все. Я чувствовала, что умерла". Габриэль Шанель


Все началось с того, что ее появления на свет никто не ждал. Правда, об этом Коко узнала лишь много лет спустя. Родственники, которых она не раз упрекала за то, что провела лучшие годы своей жизни в монастырском сиротском приюте, без лишних сантиментов, рассказали, как ее будущий отец Альберт Шанель соблазнил девятнадцатилетнюю девушку по имени Жанна, после чего, как в плохом романе, сбежал. Возможно, история имела бы другое продолжение, а новорожденная, которая появилась на свет 19 августа 1883 года, так никогда бы и не узнала, как выглядел ее папа. Но мать Габриэль – это имя девочка получила при крещении в приюте городка Сомюр – была так влюблена в непутевого молодого человека, что отправилась на его поиски. И хотя через некоторое время Альберт дал свое согласие жениться на Жанне, всем было понятно: жизнь молодой семьи не будет гладкой. Свадебная церемония, состоявшаяся 17 ноября 1884 года, смыла печать позора с семьи Деволь, ведь теперь отец официально признал факт рождения дочери. Однако это вовсе не означало, что его кочевой жизни ярмарочного торговца будет положен конец: в сентябре 1885-го Альберт, сославшись на необходимость поддержать скромный семейный бизнес, отправился навстречу новым приключениям. А Жанна, оставив у родственников малютку, пустилась вслед за новоиспеченным мужем. Много лет спустя Габриэль поймет, что слепая привязанность матери к супругу была наваждением: Жанну не могли остановить ни родившиеся один за другим шестеро детей, ни ее собственное слабое здоровье. Из детских лет в памяти Коко остались лишь короткие встречи. Если бы она знала тогда, что ждет впереди! Как-то раз мать, намереваясь в очередной раз покинуть дом, собрала в дорогу и двух старших дочерей. Так Джулия и Габриэль оказались в городке Брив-ла-Гайард. Там, вдали от дома, оторванные от братьев и подруг, девочки провели два года. И хотя им непросто было привыкнуть к новым условиям, со временем жизнь стала налаживаться: состояние матери улучшилось, отец, которого они раньше знали лишь по рассказам, был почти всегда рядом с ними. Но зыбкий мир, о котором так мечтали и дети, и взрослые, оказался недолгим. В тот февральский день 1895 года Габриэль, заглянув в комнату, застала мать в постели позже обычного. А подойдя ближе, закричала от ужаса: Жанна Шанель умерла от астмы в неполных тридцать три... Так в двенадцать лет она стала сиротой. Альберт, для которого дети всегда были обузой, поручив опеку над сыновьями своим родителям, решил, что воспитание Джулии, Габриэль и маленькой Антуанетты вполне можно доверить монахиням приюта города Обазин. Потрясение девочки было так велико, что она еще долго не могла прийти в себя.

Наверное, именно тогда Габриэль сочинила первую из своих легенд, из которых потом будет соткана вся ее жизнь. Так однажды она рассказала подружкам историю о том, что ее отец владеет огромными виноградниками и живет в далеком Нью-Йорке. Конечно, у него нет времени, чтобы приехать в Обазин. "Океаны ведь по пустякам не переплывают", – заключила она тоном, не терпящим возражений. Сестры, затаив дыхание, слушали Габриэль, почти поверив: все было именно так. В конце концов, красивая сказка звучала гораздо лучше горькой правды.

И хотя строгий монастырский уклад не оставлял места для игр и мечтаний, с некоторых пор юная воспитанница придумала для себя безобидное развлечение. Участие в мессах приобрели в ее сознании романтический ореол. Она представляла, как трепещет на гранитных плитах отражение огоньков свечей, а старинные витражи, как в волшебном калейдоскопе, складываются в таинственные рисунки. Одни из них будто бы походили на две переплетенные буквы С. Вероятно, тогда и родилась вторая легенда, согласно которой, много лет спустя две "С" лягут в основу самого известного в мире логотипа – "Коко" – Сосо, как пишется во французском оригинале.

И все же шесть лет, которые она провела в обазинском приюте, не прошли напрасно: к восемнадцати годам Габриэль из гадкого утенка превратилась в очаровательную барышню. Позже ее знакомые не раз отмечали, что эта девушка "обладала особой, самобытной внешностью, которая изумляла, возбуждала и поражала сердца подчас даже в большей степени, чем классические типы красоты". Думала ли она тогда, как пригодятся ей навыки швеи, которые прививали своим ученицам педантичные монахини? Едва ли...

Насколько полезным оказалось это умение, Габриэль поняла позже, когда оказалась на "вольных хлебах", сбежав из опостылевшего приюта. А поскольку рассчитывать ей было не на кого, шитье стало основным средством, которое позволило обеспечить себя хлебом насущным. Вскоре слава о талантливой модистке разнеслась по всей округе городка Мулен, в котором поселилась Шанель. И если дам привлекало то, что она быстро и аккуратно выполняла самые затейливые заказы, то мужчин из расположенного здесь гарнизона – сама Габриэль. Военные-аристократы засматривались на ее восхитительные волосы цвета воронова крыла, заплетенные в косу вокруг головы, отмечали робкий взгляд, который вдруг вспыхивал огнем под влиянием эмоций, особый шарм. Был среди них и Этьен Бальсан – наследник богатой семьи и страстный любитель лошадей. Разве могла предположить красавица Габриэль, глядя на его ничем не примечательную внешность, какую роль в ее жизни сыграет эта встреча? Однажды, оказавшись в его имении Руалье, она, глядя на величественное средневековое строение и удивительный пейзаж, восхищенно вздохнула: "Какая чудесная жизнь!" – "Я веду такую жизнь круглый год. Она могла бы быть и вашей", – ответил Этьен. Правда, Габриэль потребовалось немало времени, чтобы убедить себя принять это предложение. Через много лет она призналась, что именно там родились идеи ее первых моделей. Но главное было впереди...

Как-то раз Габриэль в компании товарищей Бальсана отправилась в Пиренеи кататься на лошадях. Судьба не случайно привела ее в эти края: здесь, в горах, произошла встреча, которую она считала точкой отсчета всего, что произойдет в ее жизни. Позже Коко, как стали называть девушку друзья, рассказывала об этом: "Мальчик был красив, очень красив, соблазнителен. Он был не просто красив, он был великолепен! Мне нравилась его беспечная манера, зеленые глаза. Я влюбилась в него". Звали нового знакомого Артур Кэпел. Друзья нарекли его Бой. Именно он потом поддержал ее решение заняться собственным делом, оплатил первую мастерскую и открыл в банке кредит на имя Габриэль Шанель. Окна квартиры Габриэль, которую Бой снял для Коко, выходили на каштаны сада Шанс-Элизе. Покрытые черным лаком и расшитые золотом ширмы от Короманделя, которыми влюбленные украсили свои комнаты, Шанель хранила всю жизнь – в память о своей первой любви. Конечно, она прекрасно понимала, что Артур никогда не женится на женщине из крестьянской семьи, но... Вера в сказку, о которой она мечтала холодными зимними вечерами в монастырской комнате, заставляла надеяться. Но чуда не произошло.

Радовало лишь то, что основанная ею мастерская быстро приобрела популярность, а деловая хватка Габриэль позволила полностью рассчитаться с долгами. Но время шло, и Артур стал отдаляться, а вскоре сообщил ей, что готовится к свадьбе. Тем не мене известие, которое пришло к ней на рассвете 22 декабря 1919 года, имело эффект разорвавшейся бомбы. "Мадемуазель", – только и успел сказать шофер Боя, появившийся в четыре утра на пороге ее виллы "Миланез". "Не надо, мсье. Мадемуазель все поняла", – едва слышно прошептал слуга Габриэль. "Он спешил в Канны, где ждала его жена, чтобы отметить рождественские праздники. В какой-то момент у машины лопнула шина и она полетела в кювет. Он скончался на месте", – словно издалека доносились до Коко слова водителя, когда она ехала к роковому месту. Вероятно, тогда и родилась очередная легенда о Шанель. "Коко поклялась у тела Артура Кэпела, что оденет в траур всех женщин на земле. Вот откуда эти маленькие черные платья, которые с ее легкой руки вошли в моду в первые годы, последовавшие за аварией", – писала пресса. Но она не придавала этому никакого значения, с головой окунувшись в работу. Дмитрий стал первым, кто сумел вернуть ей радость жизни после пережитого потрясения.

И теперь, в эти теплые сентябрьские дни им больше не хотелось печалиться.



"Я оставляю тебя потому, что я тебя люблю"

Мы сидели вдвоем на подоконнике, приглядываясь и прислушиваясь к тому, что творилось не где-нибудь, а внутри нас самих.
Вдали, за чертой, замыкавшей улицу сверху, деревья бахромой изрезали небо. А город? Вот именно, где этот город, уходящий под воду, из которой сделаны облака? Пьер Реверди


- Еду в Монте-Карло, хочу обкатать новую машину. Поедешь со мной? – просто спросила Габриэль.

- Мои финансовые возможности ограничены, – ответил Дмитрий.

- Так мы разделим расходы, – сказала Шанел. – Кстати, нам не обязательно останавливаться в самом роскошном отеле...

И князь согласился. Те несколько дней, что они прожили там, напоминали бесконечный праздник: курсируя между казино, "Отель де Пари" и модными бутиками, старались не упустить ничего, что могло бы доставить им удовольствие. Коко приятно было ощущать себя состоятельной дамой, она дарила Дмитрию элегантные костюмы, а он презентовал ей роскошные драгоценности, которые удалось вывезти из России: массивные колье, роскошные золотые цепи, кресты, инкрустированные бриллиантами, рубинами, изумрудами.

А вернувшись, она сняла номер в "Отель де Пале" в Биаррице, а затем роскошную виллу "Ама Тикиа" в Мулло, у берегов Аркашона: у самой ее террасы плескались волны. Каждое утро за возлюбленными приходила моторная лодка, чтобы отвезти их на пустынный пляж, окаймленный соснами. Казалось, этой сказке не будет конца: впервые за долгие годы она снова была по-настоящему счастлива. Могла ли она предположить, что так беззаботно провести время ей больше не доведется никогда?

Но отношения с Дмитрием оказались благотворными для нее не только потому, что помогли позабыть Боя. Он научил ее, как преодолеть это горе и вновь обрести веру в себя и свою судьбу. Кроме того, с именем великого князя связана, пожалуй, главная легенда, которая имела место в ее жизни.

Рассказывали, будто именно он познакомил ее с известным парфюмером господином Эрнестом Бо, который до революции работал в России. В результате этого знакомства и появилась на свет знаменитая "Шанель № 5". Габриэль же, проникшись симпатией ко всему, что было связано с ее новым возлюбленным, приняла на работу многих его соотечественниц-эмигранток.

Но все когда-нибудь заканчивается. Вероятно, и их отношения исчерпали себя, продлившись ровно год – до осени 1921-го. Они расстались так же неожиданно, как некогда встретились. И каждый отправился в путь своей дорогой. Правда, потерять друг друга из виду им не удалось. От общих знакомых Коко знала, что пять лет спустя, в ноябре 1926-го, Дмитрий женился на красавице-американке Одри Эмери, которая к тому же была очень богата. Слышала она и о том, что у него родился сын, названный в честь деда Павел. Правда, их брак оказался недолгим – всего десять лет. А потом, как гром среди ясного неба, пришла весть: пятидесятилетний Дмитрий Павлович Романов внезапно умер. Произошло это 5 марта 1942 года, в швейцарском Давосе, куда он отправился лечиться от туберкулеза.

Иногда, оставшись одна, Шанель перебирала в памяти события тех далеких дней, сидя на террасе с видом на море. Порой ей казалось, что именно она приносила несчастье тем мужчинам, которых действительно любила. Артур Кэпел, Дмитрий Романов, Поль Ириб, который умер от сердечного приступа накануне их с Габриэль свадьбы... Может быть, она просто исполняет замысел судьбы, которая пожелала, чтобы Коко, которую знает весь мир, чувствовала себя безмерно одинокой здесь, на Земле? Ведь недаром ее близкий друг поэт Пьер Реверди написал однажды: "Я оставляю тебя потому, что я тебя люблю – что ж, нам пора в путь! Может быть, однажды мы все же обретем друг друга там, где встречают друг друга воспоминания, где встают в памяти минувшие истории - и ты снова вернешься ко мне, и мы сможем засмеяться..."

Ольга ЯНКОВАЯ