Кулуары От Кутюр

Стало быть, кулуары и фойе. Отели "Ритц" и "Интерконтиненталь", "Гранд отель", зал "Нотр" Карусели музея Лувр, школа изящных искусств. Среди зеркал, лепнины, позолоты, бронзы и хрусталя, среди мрамора и красного дерева гуляют молодые дамы в майках и джинсах, в тапочках и кроссовках, пожилые дамы в простых светлых костюмах - и мужчины, тоже иногда в майках того типа, в которых наши отставники поливают грядки на дачном участке и стесняются пришедших соседок - на мужчине две бретельки и едва прикрыта грудь...

Но однажды на Кристиане Лакруа я наконец встретила даму, наряженную с большим вкусом, что бросалось в глаза. Одета она была так просто, как когда-то одевалась любимая женщина всех девушек России - Симона Синьоре. Так называемый парижский шарм. Под черной курточкой с засученными рукавами у нее была белая плотная мужская рубашка фасона "Фанфан-Тюльпан" с приподнятым большим воротом и отвернутыми высокими манжетами, а на шее громоздилось простое коралловое ожерелье типа колючая проволока в три ряда с торчащими куда попало ответвлениями.

Эта манера держать у рта сигарету. Простота, сияние. Тепло. Талант. Сила. Слабость. Одиночество взрослой женщины. Которая никогда не бывает одна, кстати. Таких нет больше, есть другие. Другая, которая тоже здесь бросалась в глаза, вызвала небольшие водовороты в тесной толпе приглашенных. Вокруг ее фигуры образовывались как бы постоянные лунки, как вокруг дерева. Эта девушка явилась миру моды в костюме ежика с сильно поредевшей, так сказать, хвоей. Основой ее одежды была рыболовная сеть в крупную ячею, из узелков которой естественным образом торчали шипы длиной сантиметров в семь. Больше ничего на озябшем тельце не было. А вот на лысой головушке, выбритой как у артиста Моргунова, оставлен был пучок марганцево-красных волос, проткнутых тем же шипом, но побольше. Девушка осторожно и прилично ходила на высоченных "кэблах" (каблук по-нашему) и даже присела на мраморный подоконник благовоспитанно, как снежинка на елке в детском саду. Присела на свои иглы - как-то.

Сколько раз уже было отмечено, что короля делает свита, и, если бы эту голую королеву окружали оживленные таким карнавалом приятели, возникла бы игра, а так было просто скучно. Ну села голая на холодный подоконник, ну и что... Разумеется, трудно ожидать от толпы на высокой моде этой самой моды. Сапожник без сапог, в театр не ходят в гриме, в Тулу не везут самоваров.

Народные артистки на отдыхе в Щелыкове вообще шляются по грибы в телогрейках, обмотанные драными шалями по пояснице, в платках типа "бабушка", и отдыхающие путевочницы, приехавшие в этот актерский дом творчества ходить на шпильках, себя показать и на артистов посмотреть, разочарованы и жалуются персоналу, почему у вас так скучно на танцах.

Русские журналистки сначала стеснялись и ходили в длинных платьях и макияже, а уже через день, как все, щеголяли в маечках. Одна русская девушка с телевидения приехала полностью лысая, зато она была с ног до головы одета в Готье, в ту же майку и мешковатые штаны. И лысая она была, видимо, в его лысую честь. Увидев живого Готье, эта девушка от Готье расплакалась. В утешение Сабу (друзья ее зовут Саба) сфотографировала рядом с ее божеством другая наша сотрудница телевидения, которая всюду прорывалась со своим фотоаппаратом марки "Зенит" и была самой молодой журналисткой, работавшей на Неделе От Кутюр (16 лет).

- Вы представляете, что такое Готье? Это будущее! - бормотала Саба, объясняя свои слезы. - Надевает человек куртку от Готье, а рукав сам собой заворачивается, поднимается и становится вот такой! Автоматом собирается! Он же гений!

По рядам также ходила милая история о приключениях московской фото корреспондентки по имени М. - Она прибежала, все места заняты. Они там дежурят с утра, фотографы! А Манька (имя вымышленное) работала на другом показе. Впереди стоит японка. Манька ей: "Плиз!" Японка как камень. "Плиз, подвинься!" Японка стоит как этот... самурай. Она два бокса поставила один на другой, сама сверху со штативом. А пройти-то негде! Руку не просунешь! А Манька работает для большого журнала. Манька (имя вымышленное) берет японку так руками, та оборачивается, Манька ее берет за щеки и говорит по-французски: "Вуле ву куше авек муа?" То есть не хотите ли вы переспать со мной, точный перевод. Маньку на всякий случай снабдили этой единственной французской фразой, чтобы она побереглась. Итак, не хотите ли вы переспать со мной, воскликнула Манька. Японка шарахнулась от такого предложения, соскочила. Наша Манька вклинивается в образовавшуюся щель, встает второй ногой, поворачивается, убирает боксы. Японка шарахается обратно на боксы, а Манька все, стоит впереди. А японка маленькая, даже на боксах. Я видела этих охотников на привале у отеля "Ритц" - с их широченными дулами объективов, они расположились цыганской слободой у подъезда после утреннего показа для прессы и за четыре часа до начала дефиле, сторожили место!

Художники света и линии, поэты фототелекадра, простые морды, трудовые плечи, мужики, таскающие на себе эти груды железа как переносную кузню, и среди них худенькие, жилистые, быстрые девушки, товарищи по оружию. Итак, кулуары были одеты просто и держали себя проще некуда. Все это в основном-то были профессионалы, писатели моды, работники моды, подмастерья кутюрье, а также зоркие соперники, охотники за секретами, затем мамы и папы. Это как в театре на премьере - половина "нужник" (т. е. нужный для чего-нибудь народ), половина так называемые "папы-мамы". "Нужники" - журналисты, зубные врачи и портные, а "папы-мамы" - родня и друзья, среди которых попадаются артисты. Здесь, на дефиле, у портных нужники - как раз артисты. Чем знаменитей, тем лучше. Катрин Денев, например, молодая, пластичная и прекрасная. И немолодая, со вторым подбородком, Мирей Матье. Видимо, плевать хотела на пластические операции. Других я не видела: толпа.