Правда красивых обложек

Эта потрясающая блондинка активно жестикулирует, энергично тянет «Oh, fuuuuuck!», жизнерадостно улыбается и легко находит в необъятной сумке желтый англо-русский словарь. «Я учила русский в университете 20 лет назад. – Отлично говорите! – Спасибо. Not very good…» В 2006 году книга Имоджен Эвардс-Джонс «Fashion Babylon» потрясла мировую модную общественность. Истории о том, как на самом деле готовятся коллекции, где проводит время лондонская модная тусовка и что нюхают фанатичные поборники экостиля, взорвали книжный бизнес. Сейчас этот самый модный бестселлер переведен на русский язык, а Имоджен приехала в Москву презентовать свой роман.


FT: Имоджен, вы написали книгу о fashion-закулисье вместе с загадочными соавторами. Не раскроете их инкогнито?


- У меня лучшие соавторы, которые только могут быть: супермодель, один из самых успешных лондонских дизайнеров, редактор Vogue. Но вы понимаете, я не могу раскрыть вам их имена. После выхода книги в Лондоне и так был большой скандал, и я не хочу для них лишних неприятностей.

FT: Вы не боялись рискнуть и, грубо говоря, «подставить» ваших соавторов?

- В книге все абсолютная правда, но некоторые ключевые элементы изменены. Например, там есть одна сцена, в которой перед показом находят модель, прикованную к батарее с двумя вибраторами внутри нее. Я знаю, кто это. Она сама знает, что я это знаю. Но ее имя я никому не скажу. Есть секреты, которые секретами и останутся.

FT: У вас нет чувства, что мы все – от модельеров до fashion-журналистов – участвуем в какой-то игре: заворачиваем грязную правду в красивую обложку?


- О, я с избытком наслушалась историй о том, как вечно голодные модели жуют бумагу, чтобы нулем калорий забить желудок. Они участвуют в фотосессиях, они прекрасны внешне, но то, что они голодают до полуобморока, – кому какая разница? Еще, вы знаете, модели очень грязные!

FT: ???

- Они молоды, красивы, многие из них в первый раз уехали из дома. И представьте: вечером она на зажигала на тусовке, ночь провела с какой-нибудь рок-звездой, а в 7 утра ей нужно мчаться на съемку. Естественно, она не успевает принять душ. Или вот еще вши. Они передаются от одного кутюрного платья к другому. Я знаю совершенно фантастическую историю: одна девушка подхватила вот так вшей. И следующие три месяца она провела за тем, чтобы отследить по модным журналам, кто из моделей, кроме нее, использовал это платье для съемок.

FT: Ну и как?

- Выследила и отомстила.

FT: Но тем не менее из месяца в месяц мы покупаемся на иллюзию красивой жизни за яркими обложками. И надо ли развеивать эту иллюзию?

- Вы спрашиваете о том, убиваю ли я мечту? Да! Я ее убиваю. Женщины прикладывают слишком много усилий для того, чтобы быть похожими на эти прекрасные глянцевые страницы. И иногда полезно понять, что на самом деле все далеко не так, как кажется. Вы мечтаете стать такой, как эта красотка? А на самом деле она на грани голодного обморока и к тому же, вероятно, пытается вылечиться от вшей.

FT: А у вас есть какие-то модные авторитеты?

- Александр Маккуин – фантастический дизайнер: он великолепно шьет, и в его моделях вы выглядите гораздо более стройной, чем есть на самом деле. Честно говоря, большинство модельеров переоценены.

FT: Кто, например?

- Стела МакКартни. По-настоящему блестящий дизайнер – Мэтью Уильямсон. Он молод и невообразимо прекрасен. Ну, конечно, Yves Saint Laurent и Armani.

FT: А что вы думаете по поводу глобализации моды? Автономные национальные моды больше не существуют?

- Да. И я думаю, в этом виноваты Интернет и журналы про знаменитостей. Мир моды движется все быстрее и быстрее. И вещи становятся старомодными практически сразу после появления в магазинах.

FT: Чего сейчас больше в моде: стиля или бизнеса?

- Есть и то, и другое. Дизайнеры, например Марк Джейкобс, вынуждены зарабатывать на вещах, которые на самом деле продаются, – на аксессуарах. Золотой телец модного мира – это парфюмерия. Найти свой аромат – настоящая удача для дизайнера. Его создание стоит практически копейки по сравнению с гигантскими прибылями.

FT: Как бороться с фейком? Сейчас в Москве носить классические сумки Louis Vuitton почти моветон: все улицы завалены такими же поддельными китайскими.

- Есть два типа фейка. Первый – так называемая капуста. Допустим, та же марка Louis Vuitton выдает фабрике определенное количество кожи для пошива сумок. Выдает с запасом на тот случай, если будет брак. И вот вместо 1000 сумок на фабрике шьют 1200, а потом продают остаток в магазинах. А второй тип – китайские подделки. И это на самом деле ужасно, потому что все завязано на огромных деньгах, криминальном бизнесе и наркотиках.

FT: Будущее за массмаркетом? Fast fashion марки быстро копируют тенденции, показанные на подиумах, и за 3-4 недели поставляют это в свои магазины. В то время как у Модных Домов этот процесс займет до 4 месяцев.

- Ну да, они говорят, что «вдохновляются» показами, но тут, конечно, все понятно. Например, Мэтью Уильямсон создал «Волнистое платье». Два года назад в Лондоне оно было очень популярно. В бутиках Matthew Williamson оно продавалось за 900 фунтов, и почти такую же копию, выпущенную массмаркетом, можно было купить за 45 фунтов. Но лично я после этого еще больше хочу купить именно то самое, дорогое платье. Я думаю, урон дизайнеру не столько коммерческий. Проблема еще и в том, что мы устаем от работ этого модельера гораздо быстрее. Ролан Мюре создал «Галактическое платье», которое стало it-dress сезона. Дело в том, что за две недели его надело столько звезд, что из «А-листа» знаменитостей оно перешло в «Z-лист». Всего за 14 дней платье убило себя.

FT: По сути, покупателей платьев haute couture в мире всего 55 - 60 человек. Большая часть из них – жены нефтяных шейхов. Что же, получается, западный haute couture уходит на Восток?

- Вы знаете, они покупают эти платья, просто чтобы любоваться на них исключительно как на объекты искусства. Ну и собирать подружек, чтобы обсудить эти наряды.

FT: В последнее время появилось большое количество книг о модном закулисье, о закулисье глянцевых журналов. Как вы думаете, это развенчивание мифа или, наоборот, новое мифотворчество?

- Да, повальная демистификация – это тоже признак демократизации моды. 10 лет назад о таких марках, как Roland Muret, Margiela или Viktor&Rolf, знал только избранный круг модников. А сейчас слишком много глянцевых журналов, слишком много фотографий – и нет никаких секретов. Мода становится все более демократичной. И все меньше места остается для тайны и волшебства.