Рассказы посетителей. ''Моя любовь, моя печаль''.

Аллочку я полюбил с первого взгляда и после нескольких встреч знал уже наверняка, что хочу провести всю оставшуюся жизнь именно с ней. Но даже представить не мог, какая невыносимо тяжелая жизнь у нас впереди...

Я вырос в бабьем царстве. У меня две сестры, а еще с нами жила бабушка. Мы с отцом всегда оставались в стороне, потому что в нашей семье всем заправляли женщины. Главным достоинством мамы была красота и элегантность. Сестры унаследовали от нее любовь к модным шмоткам. Они могли часами стоять перед зеркалом, примеряя одежду и делая каждый раз новые прически. И представление о женщинах у меня сложилось именно такое: все они думают исключительно о косметике и нарядах. Наверное, поэтому я потерял голову от Аллы. Сразу, с первого взгляда. Она была необыкновенной. Мы познакомились на студенческой вечеринке. Я тогда заканчивал университет, а она училась на втором курсе — занималась историей искусств. Девушка одевалась в длинные струящиеся платья, носила крупные серьги и этнические бусы.

В тот первый вечер я пожирал Аллу глазами, а она беседовала о чем-то с моими знакомыми, крутила в тонких изящных пальцах бокал с красным вином, делала маленький глоток и застывала. Она не напилась, как большинство девушек.

Мне это очень импонировало. Я подошел, сказал пару дежурных фраз, но она только посмотрела на меня с легкой усмешкой. Весь вечер выглядел именно так: я искрился остроумием, из кожи вон лез, чтобы заинтересовать ее своей персоной, а девушка легко улыбалась и время от времени бросала какое-то короткое колкое замечание. Но в ее устах эти ремарки звучали совсем не обидно, даже мило. Алла и не думала меня отшивать. Я узнал, где она живет, как ее зовут, что она изучает, откуда родом. После вечеринки проводил девушку до ее общежития и даже хотел поцеловать, но она ловко уклонилась:

— Эй, не так быстро, — сказала, смеясь. Я покраснел и опустил глаза.
— Что ты делаешь завтра? — спросил с надеждой пригласить ее на свидание.
— У меня лекции допоздна, — пожала она плечами и посмотрела мне в глаза. Я кашлянул, было неловко. И уже собирался попрощаться и уйти несолоно хлебавши, когда Алла вдруг добавила:
— Но в четверг я совершенно свободна.
— Можно, я зайду за тобой в четыре? Она кивнула. Так все и началось…
Я влюбился и практически сразу начал подумывать о свадьбе. Алла, казалось, отвечала взаимностью на мои чувства, но замуж как-то не спешила — хотела сначала окончить учебу, найти работу.
— Нет, ну чего тут ждать?! — волновался я. — Ты не уверена, что любишь меня?
— Не шути так, — улыбалась девушка. — Конечно люблю! Просто еще рано.
Я согласился и покорно ждал четыре года, а потом мы все-таки поженились. Просто расписались. Свадьбу и венчание отложили, потому что у нас не было денег, а у родителей я не хотел ничего брать. После загса пошли на торжественный обед. Маму и папу Аллы я знал плохо: до этого видел всего два раза, ведь они жили в другом городе. Застолье получилось не очень веселым — все сидели скованные, мало разговаривали.

Жить мы стали в доме моих родителей. Я был уверен, что семья примет ее. Отец действительно полюбил невестку, говорил, что она тихая, спокойная и уравновешенная, а вот мама и сестры постоянно пытались ее критиковать.
— Странная у тебя жена, — бросила однажды Таня с ироничной ухмылкой.

Мама и сестрицы считали мою Аллу слишком странной, как не от мира сего.

— Почему это? — засмеялся я. — Она не разговаривает с тобой о тенях для век?
— Она почти совсем со мной не разговаривает, — пожала плечами старшая сестра. — Ни о чем. Я к ней обращаюсь, а она иногда смотрит на меня так, как будто я говорю на иностранном языке.

Я не обратил внимания на ее слова. Решил, что просто у Аллы и Тани нет ничего общего, вот и все. И вообще, моя жена никогда не была болтушкой, часто задумывалась — я к этому уже привык. Через несколько месяцев оказалось, что родители Аллы продали кусок поля какому-то предпринимателю и решили дать нам солидную сумму на квартиру. Мои доложили остальное, и через полгода мы с женой переехали в нашу собственную квартиру. Мы были безумно счастливы! Наконец, могли жить так, как хотели, делать, что хотели, ходить по дому голые, заниматься любовью без страха, что нас кто-то услышит…

Но со временем эйфория прошла. Мы жили самостоятельно. С одной стороны, это было прекрасно, но, с другой, я стал замечать некоторые странности, которые раньше не бросались в глаза. У Аллы обнаружились привычки, которые только сейчас начали меня удивлять. Может, раньше их не было, а может, я их просто не замечал.

Жена, например, вообще не занималась домом. В принципе. Не убирала, не стирала, не гладила… Конечно, у нас равноправие, и я без упреков делал все это сам, но раздражало, что Алла никогда не предлагала помощь. Ведь я работал, а она целыми днями сидела дома.

Да, работа… Жена иногда брала на дом заказы, этим все и ограничивалось.

— Твоей зарплаты нам хватает, кредитов нет, так, может, я поработаю пока как свободный художник? — однажды сдержанно проронила она за ужином.

Я согласился. К тому же не собирался заставлять жену искать постоянную работу. Только поражало, что она безвылазно сидит дома и единственное, что делает, — иногда готовит еду. В мойке могла стоять гора посуды, из стиральной машинки высыпаться грязное белье, а она будто бы ничего не замечает.

Но мы не ссорились, Я объяснял себе, что все пары притираются и что мелкие недостатки жены не повод для скандалов. На самом же деле любил Аллу, как ненормальный. И хотя вытянуть ее из дома стало практически невозможно, приглашал в рестораны на свидания, как тогда, когда мы только познакомились. Делал небольшие подарки без повода, заботился о ней. Но все же казалось, что жена от меня отдаляется. Она все чаще подолгу молчала, уставившись в одну точку на стене. Я говорил что-то, а она даже не делала вид, что слушает. Просто витала где-то. Я беспокоился, спрашивал, что с ней, но Алла лишь смеялась: дескать, ей попался чересчур внимательный муж. Но я постоянно анализировал ее поведение и пришел к выводу, что, возможно, жена хочет ребенка. Мы много лет вместе, регулярно занимаемся сексом, но она не беременеет. Может, именно тут кроется проблема? И однажды завел разговор о детях, но Алла лишь удивленно вскинула глаза.

Только после нашего переезда я заметил «неправильности» в поведении жены.

— Сережа, ну куда ты так торопишься? У нас еще есть время. Сейчас большинство людей рожают детей после тридцати, — произнесла она.
Я вздохнул с облегчением. Наверное, сам еще не был готов стать отцом. Потом через какое-то время к жене вернулась прежняя энергичность. Она стала такой, как раньше, как в то время, когда мы встречались. С радостью вытягивала меня в кино, в театры, на встречи с друзьями. Я решил, что зимой она просто была не в лучшей форме. Однажды шеф отправил меня в командировку в Полтаву. На целых восемь дней, Я знал, что буду скучать по Алле, ведь мы не расставались так надолго.

— Ты справишься сама? — тревожился.
— Конечно. Не волнуйся, езжай спокойно, — сказала она и поцеловала меня. Что ж, работы действительно хватало. Только по вечерам появлялось время позвонить Алле. Но мы разговаривали недолго, потому что жена простудилась и не могла говорить — болело горло. После командировки я возвращался домой, как на крыльях. Но дом встретил меня темнотой и тишиной. Даже воздух в квартире был какой-то затхлый. Я подумал, что Алла куда-то ушла. Но нашел ее в спальне. Жена лежала на кровати одетая с закрытыми глазами. Кольнула чудовищная мысль, что она мертва. Стал трясти ее, и через мгновение она открыла глаза. Смотрела и молчала. По спине у меня пробежали мурашки. — Любимая, что происходит? — как можно спокойнее, загоняя страх, спросил я. — Ты плохо себя чувствуешь? Опять этот пустой взгляд в ответ.

— Аллочка, — сказал я. — Что с тобой? Жена встала и прошла мимо меня. Направилась в ванную. Я слышал, как она набирает воду. Черт, тут что-то не так!

Я включил везде свет и обошел квартиру. Ничего себе порядочек! Везде валялась грязная посуда, одежда, какие-то обрывки газет, как будто Алла их рвала и бросала прямо на пол… А вода в ванной продолжала течь. Заглянул туда и застыл от шока. С отсутствующим видом жена сидела на закрытом унитазе, а вода уже практически выливалась из ванны. Тут уж не выдержал, встряхнул Аллу, начал что-то кричать, спрашивать, что, наконец, происходит. От страха за нее меня колотила дрожь. Но жена молчала. Потом поднялась и ушла в спальню. Свернулась клубочком на кровати и закрыла глаза. У меня просто руки опустились. Я понятия не имел, что тут происходило в мое отсутствие. Может, жену кто-то обидел? Или она под действием каких-то препаратов? Я сходил с ума от беспокойства. А Алла… просто уснула.

Утром жена вела себя как обычно. Извинилась передо мной и улыбнулась. — Мне просто было нехорошо, понимаешь? — успокаивала она меня, целуя в щеку. — Это после болезни и из-за разлуки. Обычная хандра.

Я хотел в это верить, хотя на самом деле ничего не понимал. Ведь прекрасно помнил отсутствующий взгляд жены. Я наблюдал за ней, но в ближайшие несколько дней она не давала поводов для беспокойства. Вела себя нормально.

Я подумал, что у жены депрессия. Но, к сожалению, диагноз был другой.

Однажды, когда я вернулся домой, Алла меня не встретила. Окликнув ее, я прислушался и услышал в кухне какие-то ритмичные удары. Войдя туда, застыл как вкопанный. Жена склонилась над столешницей и била ножом по доске. По всей кухне валялись искромсанные овощи. Морковка, лук, капуста. Одной только картошки Алла порезала килограмма три. Зачем?..

— Привет, любимая, — выдавил я, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. — Как дела? Ты готовишь ужин? Жена подняла голову и окинула меня странным взглядом — как будто смотрела сквозь. Потом наклонилась, достала мусорное ведро и одним движением смела со стола искромсанные овощи. Затем молча направилась в спальню.

Я был потрясен. Не знал, что и думать. На работе часами лазил в Интернете. Теперь уже не питал иллюзий — с Аллой явно что-то не так. Это точно какие-то психические нарушения… Депрессия? Я пошел к врачу в нашей поликлинике. К обычному терапевту, но он направил меня дальше — к психиатру. Тот выслушал и предупредил, что не может поставить диагноз Алле на расстоянии. Сказал прийти с женой, но для начала порекомендовал сделать анализ крови.

— Знаете, иногда люди ведут себя странно из-за нехватки определенных веществ, — объяснил он. — Давайте не будем исключать такой возможности.

Результаты анализа крови были в норме. Я потащил Аллу на консультацию, аргументируя, что у нее может быть депрессия, и что это лучше проверить. Жена пошла, не сопротивляясь, даже охотно. Но понадобился еще один визит, потом консультация в клинике, затем еще визит… У Аллы не было депрессии. Два врача независимо друг от друга поставили страшный диагноз: шизофрения.

А дальше — полный кошмар. Как можно было ничего не заметить, не догадаться? Я бесконечно упрекал себя в том, что не отвел жену к специалисту раньше, что не обращал внимания на очевидные симптомы. Убивало то, что я довольствовался ролью простого наблюдателя и не в силах был помочь любимой справиться с болезнью. Мог только неусыпно следить, чтобы она не причинила себе вреда.

Алла начала принимать лекарства. Они оказались неэффективными, ей прописали другие. После них жена вела себя относительно спокойно, но через три месяца среди ночи встала и пошла на балкон. К счастью, я проснулся и вышел за ней. Сердце сжималось, когда смотрел, как любимая, что-то бормоча под нос, выбрасывает наши книги…

Пришло время очередной терапии… Так продолжается несколько лет. Взлеты и падения, как, на качелях. Минуты относительного спокойствия, потом бессонные ночи, приступы агрессии и истерические рыдания жены. Но если бы можно было начать жить сначала, я все равно снова выбрал бы Аллочку…

Родители попытались убедить меня, что я должен развестись, ведь нельзя жить с ненормальной. А раз мы не венчались, то и греха в этом нет. Я даже не стал вступать в дискуссии — просто не слушал.

— Сынок, эта женщина когда-нибудь перережет тебе горло, — сказал отец.

Больше я к родителям не хожу. Не знаю, что нас ждет впереди. Уверен в одном: никогда не брошу жену. Смирился, что у нас не будет детей, и я никому не передам свою фамилию. Может, все к лучшему — иначе я не смог бы уделять столько времени Алле. Это моя жена, и я забочусь о ней не из жалости или чувства долга, а потому что люблю. Хоть иногда эта любовь причиняет невыносимую боль.

СЕРГЕЙ, 36 лет