Как бы ты нравишься художнику. Он как бы пишет твой портрет, заключая твое лицо в раму из шелка, перьев и бархата (то есть именно на тебя его портнихи шьют платье). При этом ему, к примеру, совершенно потом не нужно твое лицо. Он его велит убрать, тебе затягивают, как уже говорилось, волосы, никак не подчеркивают глаза, брови замалевывают белым, рот тоже, и получаешься уже не ты, а какая-то неживая панночка. И ты несешь на себе его костюм как пустая витрина, по какой-то причине обладающая формами, скрытыми под платьем. Потому что кутюрье надо показать платье, а не девушку.
Изобретательный Ив Сен-Лоран недаром, видно, привлек на подиум черных как ночь, плохо видных африканок, а как эффектно на них смотрятся его новые светлые и даже черные костюмчики! На лицо вы не глядите, господа, подростки всего мира скажут, что суданская роза Алек Век жуткая уродина, а если Ив Сен-Лоран ее обожает, если он говорит везде, что это новый эталон красоты, то хорошо же, девочки вымажут себя в перманентный черный цвет (парфюмерия найдет краситель, заработает целая индустрия), девочки будут подкладывать турнюрчики сзади, у Век там всего полно, - и тогда посмотрим кто кого, все же наш нос красивее!
Итак, кутюрье создал платье. А ты, девушка, только фон. Ты вся замазана белым, даже твои бедные реснички. Чем страшнее твое прекрасное личико, тем удачней. Но, о парадокс, именно тебя и ищут по журналам красавицы двенадцати-восьмидесяти пяти лет, именно они жадно рассматривают твои черты, и они потом рисуют свои белые губы и пудрят белой пудрой ресницы. Ибо платье, конечно, интересно женщине, но как-то приземленно. Как-то практически. Она вечно ищет себе тряпку, юбку-пиджачок, она ищет портниху или бегает по магазинам, а если ей понравился какой-то фасончик, она собьет десять пар башмаков, но найдет себе нечто, и ее сестры с криком "а мне" побегут туда же и купят себе точно такое же до последней складки. И вот тут начнется мода. Но не раньше. А то, что выставлено бывает на дефиле высокой моды и разойдется потом по журналам, по экранам, - это их не взволнует почему-то.